Риторические вопросы Петра Вяземского

На моем любимом сайте republic.ru прочитал прелюбопытную информацию:

«За последние десять лет, начиная с 2011 г., Россия направила в Google больше 60% от всех запросов на блокировку и удаление контента. Как выяснила «Би-би-си», госорганы требовали удалить 950 тысяч единиц информации в 123 тысячах обращений».

Быть впереди планеты всей приятно. Потребность в признании (по Маслоу) — одна из базовых. Кто-то лидирует по средней продолжительности жизни, кто-то по количеству нобелевских лауреатов, а «наша Россия» по запросам на блокировку.

Умом Россию не понять, аршином общим не измерить. И это правильно. При чем тут общий аршин? Желаете вырваться в мировые лидеры? Нет проблем. Сконструируйте свой собственный аршин и с его помощью измеряйте свои достижения, вернее, то, что вы сами будете считать достижениями.

Ничего оригинального в этом нет. Вспомним историю про 38 попугаев, которая заканчивается жизнеутверждающим заявлением одного из героев мультика: «А в попугаях я гораздо длиннее!»

Если от попугаев перейти на макроуровень, то отказ от измерений общим аршином как в России, так и в Беларуси проявляется в стремлении к самоизоляции. С теоретическим обоснованием проблем не возникает:

«Мы две самодостаточные страны. Имея наш опыт, нам даже много денег не надо, чтобы восстановить разрушенное и обеспечить людей всем необходимым. Раньше, например, женщины стояли в очереди за пачкой порошка, мы вместе за один год смогли возвести десяток предприятий, которые его производят».

Положа руку на сердце, признайтесь, когда в последний раз довелось наблюдать женщин, стоящих в очереди за пачкой порошка? Припомнили? То-то и оно! Лучшего ответа тем, кто не верит в возможность построить эффективную устойчивую экономику на незападных принципах, и не найти. И не надо ссылаться на печальный опыт СССР. Соответствующие выводы сделаны, что и подтверждается отсутствием очередей за стиральным порошком.

Страна несчастных людей

У фразеологизма «загнивающий Запад» давняя история. В середине XIX века его придумал славянофил Степан Шевырев. Специализация на вопросах самодержавия и народности не помешала ему умереть в самом центре гниения — в Париже.

Шеверев умер, но дело его живет. В «нашей России» среди статусных наследников патриота-славянофила нельзя не отметить экс-президента, а ныне заместителя председателя Совета безопасности РФ Дмитрия Медведева. 11 октября в газете «Коммерсант» сей матерый человечище опубликовал «Пять коротких полемических тезисов», посвященных Украине.

---

Читайте также: Параллели. Российская «дипломатия», экономика и — выборы

---

Разумеется, у пяти тезисов Медведева нет шансов повторить успех 95 тезисов Мартина Лютера, с которых отсчитывается начало Реформации. И дело тут не в их количестве. Тезисы Лютера были направлены на обновление католической церкви, тезисы Медведева — на консервацию постсоветского пространства.

Согласно Медведеву, украинские руководители — «люди, не имеющие никакой устойчивой самоидентификации». Следовательно «несчастные люди». Тот факт, что 6-й (шестой — это не опечатка) президент Украины получил поддержку 73,22% избирателей, владельца домика для уточки не смутил. 

«Кто они, — вопрошает Медведев, — гражданами какой страны являются, где их корни, какова их историческая идентичность, этническая составляющая, каким богам они молятся? Кем они себя ощущают?».

Вопросы наслаиваются друг на друга подобно потокам лавы на острове Ла Пальма. Все вместе они (вопросы) составляют диагноз политиков, неспособных сделать правильный геополитический выбор.

Но 60% от всех запросов на блокировку — разве не диагноз? Количество государств в мире превышает две сотни. Худо-бедно между собой они уживаются, если не считать маргиналов типа КНДР. Откуда же такая обидчивость? Или российской идентичности что-то угрожает?

О роли тормоза в сдерживании загнивания

Можно долго ерничать по поводу медведевских тезисов. Однако еще Фрейд отмечал, что перенос своих бессознательных страхов на окружающих является одним из эффективных способов психологической защиты.

У кого что болит, тот о том и говорит. Гибель империй, как свидетельствует история, всегда сопровождалась обострением проблемы идентичности, т. к. на месте имперской идентичности иная — как правило национальная — идентичность не способна сформироваться мгновенно.

У антизападной истерии, которую мы наблюдаем, богатая предыстория. Слово российскому социологу Льву Гудкову:

«Главный механизм консолидации — это рост негативизма и антизападных настроений. Враждебность к Западу чрезвычайно велика, сегодня она работает как механизм укрепления коллективной идентичности. Список врагов показывает, что отношение к Западу непосредственно связано с его возможностями «оторвать от нас» тех, кто соблазняется «другим путем», тем самым «проявляя неуважение к нам», кто поворачивается к нам спиной».

Если с уходом в самостоятельное плавание Туркмении или Узбекистана «человек советский» российского разлива быстро смирился, то «измена» Украины, ее попытка сменить цивилизационную идентичность через сближение с Европой не имеет оправдания.

КрымНаш и донецко-луганская авантюра — они от жизни. Другое дело, что мобилизационный ресурс любой авантюры ограничен. Как ни крути, но время идеологий осталось в прошлом, а вместе с ним и время обществ мобилизационного типа.

Тем не менее желающие кидать камни в украинский огород в Кремле переведутся не скоро. Разумеется, не все способны на столь яркую публицистику, как профессорский сынок Дмитрий Медведев. «Ублюдочный», «омерзительные», «дебильная», «брехня», «мерзавцы» — статья буквально переполнена подобными аргументами.

Как тут не процитировать современника Пушкина поэта Петра Вяземского:

«За что возрождающейся Европе любить нас?.. Вносим ли мы хоть грош в казну общего просвещения? Мы тормоз в движениях народов к постепенному усовершенствованию нравственному и политическому».

Но кто сказал, что тормоз — деталь второстепенная в механизме европейской цивилизации? Не будь его, как далеко зашел бы процесс загнивания Запада?