«Личное дело рассматривали соответствующие органы». Пилот Петра  Машерова о работе в правительственном отряде

В середине 1970-х Эдуард Сташкевич возил на правительственном самолете Первого секретаря ЦК КПБ Петра Машерова. До прихода к власти Александра Лукашенко коммунист-партизан являлся рекордсменом по нахождению у власти – целых 15 лет. Сегодня этот показатель «перебит» практически вдвое.

Вероятно, правил бы и дольше, если бы не нелепая автокатастрофа 4 октября 1980-го. На момент гибели главному республиканскому функционеру было 62 года, на фоне партократов времен застоя — «юноша».

«На аэродроме «Минск-1» для государственных нужд базировался самолет Як-40, — вспоминает ветеран авиации, который через месяц собирается отметить 90-летний юбилей. — Один экипаж улетал, другой был в резерве. Естественно, обслуживали не только Петра Мироновича, но и других государственных, партийных деятелей.

Существовало деление на так называемые «литерные рейсы»: А – если на борту Первый секретарь ЦК, члены и кандидаты в члены Политбюро; К — председатели Верховного Совета или Совета Министров; Д — депутаты, министры и другие».

Насколько реально было попасть в элитное авиаподразделение простому смертному? Как поясняет Эдуард Григорьевич, в данном случае значение имела лишь степень профессионализма и отсутствие «залетов» на службе.

«По блату туда точно не брали, — улыбается бывший пилот. – Во-первых, личное дело рассматривали соответствующие органы — подходит кандидат на такую ​​работу или нет (забраковали бы при малейшем сомнении). Во-вторых, у меня не было никаких «косяков», чтобы по какой-то причине  отказать. В-третьих, я практически с 15 лет в авиации, а это огромный практический опыт в самых разных ситуациях, включая нештатные».

Свою «избранность» Эдуард Сташкевич в немалой степени связывает с экстремальным опытом, который вполне мог стоить жизни и ему, и коллегам-пилотам, и пассажирам.

Произошло это как раз незадолго до приглашения в правительственный отряд — экипажу пассажирского самолета Ил-14, на котором он тогда работал, совместными усилиями удалось избежать трагедии.

«Летим из Киева: атмосферные фронты, кое-где поболтало, а до Минска погода совсем испортилась. Командир запросил разрешение на посадку, диспетчер предупредил об ограниченной видимости. Идем по приборам, земли нет — высота облачности метров 300-400. И страшный ливень, просто грохот по обшивке. Тем не менее, по всем правилам приземлились: все точно, без толчков. По тормозам — не держит, эффект глиссирования. Такой слой воды, что плывем, как на лодке, никакого сцепления колес. И так юзом на полном ходу немсемся до конца полосы. А полный салон людей…»

Первым делом неуправляемая махина подмяла посадочные сигнашльные фонари, потеряв от столкновения часть крыла. Следом снесли бетонное ограждание, выскочив на улицу Брилевскую – как раз успел отъехать от остановки автобус.

Тем временем из поврежденного фюзеляжа начало вытекать топливо. Сориентировавшись, экипаж отключил электричество, в темноте раздались крики испуганных пассажиров. Еше немного прокатав по земле, самолет наконец остановился, через аварийные выходы началась эвакуация.

Когда самолет наскочил на фундамент ограды, передние колеса подломились и сильно ударили в пол — прямо туда, где находился Эдуард Сташкевич. Позже врачи больницы диагностировали компрессионный перелом позвоночника. Остальных членов экипажа также побрасало по кабине: переломы конечностей, сотрясения мозга. Госпитализировали несколько пассажиров. Но все живы.

После курса реабилитации за грамотные действия при чрезвычайной ситуации Эдуард Сташкевич вместе с другими коллегами был премирован и рекомендован на службу в правительственный отряд. Так начался новый этап служебной биографии…

(Продолжение следует)