Речь не о транзите власти, она — о формальной реструктуризации политической системы

Как при новом политическом раскладе меняется политическая повестка официального Минска?

Этот вопрос адресуем доктору политических наук Павлу Усову.

— Лукашенко никогда серьезно не рассматривал возможность проведения досрочных президентских выборов, потому что в нынешних условиях это — политическое самоубийство. Если бы он хотел изменить структуру власти, государственного управления, он бы не устраивал такие масштабные чистки, не устанавливал систему тотального контроля и террора. Любые электоральные кампании не вписываются в проводимую ныне политику.

Надежды на досрочные выборы могли быть связаны с изменениями конституции на референдуме. Но это слишком сложный механизм манипуляций. В условиях продолжающегося политического кризиса режим пошел на упрощение всех процедур, а не на их усложнение. Даже проведение анонсированного референдума сопряжено с рядом политических рисков. Поэтому до сих пор не определена дата его проведения, не опубликован проект конституции, который обещали вынести на всенародное обсуждение. Система пока еще не определилась, стоит ли усложнять игру.

Даже если власти рискнут провести конституционный референдум, то новая конституция может вступить в силу не сразу. Я уверен, что в ней будет заложен вариант, по которому президентские полномочия продлеваются автоматически с 2025 года. Это обеспечивает условно бесстресовое правление до 2030 года, чтобы привести к власти удобную кандидатуру, наследника.

— А как же транзит власти, о который сломано столько копий?

— Серьезно вопрос вообще не рассматривался, как и не обсуждался пакет политических реформ. Все делалось с одной-единственной целью — вытянуть людей с улиц. В августе 2020 года Лукашенко на МЗКТ открытым текстом сказал, что будет править, пока жив.

Транзит предполагает передачу властных полномочий другим государственным институтам, изменение образа политического лидерства – а такого в Беларуси даже и близко нет.

Власть остается (и будет оставаться) в одних руках, пока позволяют здоровье и внешние обстоятельства.

Конечно, возможно формальное перераспределение функций между государственными органами власти.

Но разворот, при котором руководители вертикали будут избираться народом, — также равносилен политическому самоубийству. Поэтому структура управления останется неизменной. Ключевые решения (внешняя политика, кадры, экономика) останутся в руках теперешнего руководителя.

При этом происходит введение в структуру власти новых игроков — Совета безопасности, который уже сейчас выполняет ряд политических функций. Но руководитель государства является неоспоримой фигурой, которая отвечает за все принимаемые решения.

Всебеларусское народное собрание – дополнительное легитимизирующее тело. Но суть политического режима при этом не изменится: он остается персоналистской диктатурой. Речь идет не о транзите власти, она — о формальной реструктуризации политической системы.