«От страстей не очищаясь, напрасно радуешься неядению»
Рождественский пост, который у православных христиан закончится 6 января, — время духовной подготовки к одному из главных церковных праздников — Рождеству Христову. Сущность этого поста выражена в церковном песнопении: «Постясь от брашен (т. е. пищи — СН), душа моя, а от страстей не очищаясь, напрасно радуешься неядению, ибо если нет в тебе стремления к исправлению, то возненавидена будешь от Бога, как лживая, и уподобишься злым демонам, никогда не ядущим». Иными словами, главное в посте — не «постность» и количество пищи, а борьба со страстями.
Именно этому – греху и покаянию – посвящена книга Ярослава ЧАПЛИ «ГОТОВ ЛИ Я УМЕРЕТЬ ЗАВТРА?», дважды изданная на беларусском языке, переведенная на русский и украинский. В последние дни Рождественского поста автор по просьбе редакции делится своими размышлениями.
Какая профессия у Бога?
Когда-то, давным-давно, монах-отшельник Данила, который славился мягкостью своего характера и милосердием к грешникам, пришел исповедовать тяжелобольного. И увидел, что тот сомневается. Отец Данила его успокоил:
— Я не настаиваю, чтобы ты исповедался, — сказал он. – Я не хочу, чтобы из-за страха ты принял скороспелое решение. Засыпай спокойно, и, если утром проснешься, позови меня.
Эти слова нет-нет, да и приходит мне на память. Когда, например, наблюдаешь за сосредоточенными лицами людей, находящихся на коротком пути к исповеднику, или когда сам начинаешь более пристально всматриваться в себя и находишь в своих поступках такие, от которых, мягко говоря, становится не по себе. Ты хотел бы повернуть время вспять и поступить иначе. Не «как-то иначе», а ты точно знаешь, как, чтобы не противоречить всему, что тебе самому не нравится в других и что сейчас не дает покоя твоей совести. Значит, у тебя была альтернатива тому, что и как ты делал, но ты почему-то ею не воспользовался.
Впрочем, что значит – почему-то? Понятно, почему – не захотел подумать, не счел нужным сдержать эмоции, проигнорировал чувства других, не просчитал последствия. И про себя думаешь: да, братец, неважнецкие твои дела… Снова вспоминаешь: «Если завтра проснешься…» А если нет? И будешь стоять пред вратами рая, наблюдая, как апостол Петр открывает их для других, а тебя не замечает, и ты, наконец, поймешь, что твое место – за иными вратами и на ином этаже — самом нижнем…
А сейчас вспомнилась еще одна притча про отцов-отшельников.
Монаха привели к разбойнику, который находился при смерти.
— Бог мне простит, — прошептал умирающий.
— Почему ты в этом уверен? – удивился тот.
— Потому что это Его профессия…
Ответ разбойника побуждает задуматься: почему мы так часто нарушаем Божьи заповеди и при этом уверены, что нас ждет не Божье наказание, а Божья милость? Мы так привыкли к выражению «Господь милосердный», что даже не задаемся вопросом: а где та грань, за которой заканчивается милосердие и наказание становится неизбежным?
Вина и грех
Как-то ради интереса взял «Толковый словарь белорусского языка» и прочитал: «Грех. У верующих – нарушение правил религиозной морали». Прочитал и растерялся. Что-то мне мешало принять эту формулировку и согласиться с ней. Прочитал еще раз. Ага, понял: в моем подсознании всегда имело место убеждение, что все население земли объединяет одна мораль – общечеловеческая. Поскольку, например, понятия «убийство», «ложь», «предательство» в Андах, на Полесье или на острове Кюсю означают одинаковые действия, направленные против личности, ее достоинства или ее имущества.
Но вполне может быть, что я — темный человек и упрощаю вопрос, а толкование в словаре имеет под собой философскую и теологическую основу, которая мне неизвестна, а значит, словосочетание «религиозная мораль» в данном случае как раз уместно.
Я засел за книги и в одной из работ ирландского теолога Винсента Макнамары нашел мысль о том, что многими нравственность воспринимается как преданность своей религии. «Однако смысл нравственности, — далее пишет Макнамара, — заключается в чем-то более фундаментальном, чем преданность. Суть ее в правдивости – правдивости жизни друг друга в любви, независимо от Церкви. Квинтэссенцией этого является традиция натурального права. По сути, в соответствии с определением этого права правильность либо неправильность поступков определяется их природой, а не законами страны или основами религиозной системы. Институт нравственности обладает определенной независимостью».
И хоть в лице В. Макнамары я нашел единомышленника, тем не менее, не на шутку заинтересовался – как же трактуют «религиозный» смысл слова «грех» словари других языков? Французский «Tresor de la langue Francaise» пишет так: «Свободный акт, через который человек, совершивший зло, отказывается выполнять волю Бога, отделяя себя от Него». Немецкий словарь «Duden» более лаконичен: «Нарушение Божьих заповедей». А вот «Словарь великорусского языка» Владимира Даля: «Грех – поступок, противный Закону Божьему; вина перед Господом».
Да если бы дело было только в разных толкованиях! Очевидны две позиции в отношении греха. Одна: грех – это просто нарушение правил, вина перед собой или кем-то за то, что пошел против каких-либо законов или морально-этических норм. Вторая: грех – это осознанный и свободный выбор, противоречащий воле Бога и установленной Им иерархии ценностей, нарушение моральных заповедей. Словом, грех – это не просто «поступок, противоречащий Закону Божьему», а осознанный и свободный выбор человека – вступать в конфликт с Законом Божьим, переступать грань, за которой ты виноват непосредственно перед Создателем, или оставаться в гармонии с Ним и собой, своим духовным миром и миром, в котором ты живешь.
В целом понятие вины как результата осознания порочности поступков в сочетании с муками совести за это характерно для всех культур – и первобытных, и тех, кто достиг высокого уровня развития. Понятно, что субъективное чувство вины зависит от законов племени или страны, которым подчиняется человек, от уровня его образования, воспитания и т.д. Но у христиан, как мы видим, положение серьезнее, чем у многих других жителей Земли: их вина перед собой или кем-то, словно в компьютерной программе, автоматически переходит на качественно новый уровень – уровень греха. Найти выход из него не всегда просто. Но и жить в этом состоянии еще сложнее.
(Продолжение следует)