Параллели. Уроки казахского в российских политшколах

Присвоение протестам, спровоцированным двукратным ростом цен на газ, статуса очередной «цветной революции» потребовало использовать отработанный за последние годы джентельменский набор смысловых конструкций. И в этом наборе, как подсказывает беларусский опыт, у массовых протестов нет внутренних причин. Соответственно, бессмысленно надеяться на их анализ.

Причины всегда внешние. Возможность европейских мерзавцев влиять на несознательных беларусских граждан в пояснении не нуждается. Общая граница такую возможность предоставляет. Но выложить на стол факты, подтверждающие успехи мерзавцев в Казахстане, сложнее на порядок.

Однако заморачиваться поиском фактов никто не стал. НКО в Казахстане есть? Есть. Разбитые витрины и перевернутые милицейские автомобили есть? Есть. Круг замкнулся, а большего и не требуется.

Ущербная легитимность Токаева была объявлена истинной, а ущербная легитимность Назарбаева низложена

Между тем, не только события в Казахстане, но и их последствия — это вызов для тех, кто занимается ПОНИМАНИЕМ, без которого никакие позитивные изменения ни в каких социально значимых вопросах невозможны.

Предоставим слово российскому политическому обозревателю Кириллу Рогову:

«…Первая важная особенность казахстанских событий — та, что наше понимание происходящего носит отрывочный и неточный характер. Отсутствие пользующихся доверием источников информации и лидеров, общественных фигур, чье мнение и чье понимание ситуации вызывали бы доверие людей, — важный институциональный эффект длительного авторитарного правления. Это в конце концов и создает ту мутную воронку, в которой завариваются насилие и гражданская война.

События в Казахстане лежат на пересечении двух хорошо известных феноменов — логики массовых протестов и логики транзита власти в недемократических странах.

Из того, что мы знаем, можно заключить, что у массовых протестов в Казахстане было три фазы. Сначала они носили социальный характер — против повышения цен на газ. Масштаб их нам неизвестен, хотя мы знаем, что склонность населения к протестам в последние годы в Казахстане росли.

Несмотря на то, что власти достаточно быстро заявили о готовности к уступкам, протесты разрастались. К 4 января протесты распространились по стране, перекинулись на Алма-Аты и при этом приобрели отчетливый политический характер. К этому моменту в фокусе протестующих оказались Назарбаева и его «семья». Это вторая фаза.

Пятого января начинается третья фаза: среди протестующих появляются агрессивные группы, на улицы «выбрасывается» оружие. Важным фактором перехода к новой фазе становится полное отсутствие в Алма-Ате силовиков и полиции. Алма-Аты погружается в анархию и хаос, появляются погромщики.

Очень важно осознать этот момент. Правительство может принять решение о подавлении протестов, тогда полиция наступает на протестующих. Оно может их не подавлять, тогда полиция стоит по периметру. Все понимают: вот это протестующие, вот это полиция по периметру, а за его границами – город со своей обычной жизнью. И совсем иная, третья ситуация, если полиция уходит с улиц. Тогда ситуация выходит из-под контроля.

Такая ситуация может вести к хаосу, но чаще всего она дает аргументы властям интерпретировать протесты как мятеж и погром и открывает дорогу к неограниченному применению силы. Логика событий круто меняется.

5 января происходят события, которые при желании можно охарактеризовать как государственный переворот. Президент Токаев в очередном обращении к нации с призывом сохранять спокойствие и прекратить эскалацию насилия вскользь сообщает, что становится с этого дня главой Совета безопасности. При этом даже не ссылается на какой-то юридический акт, благодаря которому он стал главой Совета безопасности… («Это вопрос безопасности наших граждан, которые обращаются с многочисленными просьбами ко мне защитить их жизнь»). Он и не мог сослаться ни на какой юридический акт, потому что с точки зрения конституции и действующего законодательства отправить живого Елбасы в отставку с этих постов невозможно.

В этой ситуации, в сущности, значение имеет, кто выступил с обращением к нации. Легко представить, что 5 января к ней обратился бы наоборот Назарбаев. Он заявил бы, что в сложившейся ситуации вынужден «вернуться» — принять на себя непосредственное руководство силовыми министерствами, правительством и всеми органами исполнительной власти.

Таким образом, главным событием является то, что Назарбаев не обратился к нации. Почему и как это произошло, мы узнаем, скорее всего, много позже. Но это и было поворотным пунктом. Ущербная легитимность Токаева была объявлена истинной, а ущербная легитимность Назарбаева низложена.

Из этого эпизода мы можем также видеть, какой незначимой ерундой являются, в сущности, все эти конституционные ухищрения авторитаризмов — все эти продления, поправки, исключения, оговорки, должности елбасы и колбасы. Все знают, что это булшит (в англоязычном мире так говорят о чепухе, бессмыслице, бреде — ред.), не имеющий отношения к реальному конституционализму и законности».

Враг отныне — всегда внешний, даже если внутри

Еще один важный вывод, который мы решили включить в «Параллели», касается новой роли ОДКБ, существовавшей все годы Организации в латентной форме. Подробно об этом читатели могут ознакомиться по фрагменту статьи «Мятеж закончился удачей» военного обозревателя Александра Гольца.  

«…События в соседней стране неслись под гору, как снежный ком. Все началось с протестов, имевших социально-экономические основания. Но практически мгновенно они приобрели политический характер: одним из главных требований стал полный уход от власти бывшего президента Назарбаева и его клана. Надо сказать, власть отреагировала вполне адекватно: президент Токаев не побоялся нарушить Конституцию, которая пожизненно закрепляет за первым президентом председательство в Совете безопасности. Токаев объявил, что лично возглавил Совбез и отстранил ставленников Назарбаева от руководства службами безопасности страны.

Именно в этот момент к протестующим присоединились некие остающиеся неизвестными боевики, которые без труда, при попустительстве силовых структур, захватили арсеналы полиции и комитета национальной безопасности. Начались поджоги и мародерство, зверские убийства. Президент Казахстана Токаев в этой ситуации, запинаясь, заявил, что страна подверглась иностранной агрессии (при этом не было сказано, какое же государство является нападающей стороной), и запросил на этом основании помощь от членов Организации Договора коллективной безопасности. Ранее к подобным просьбам в ОДКБ относились, мягко говоря, скептически…

Однако на сей раз Кремль действовал стремительно — потребовалось лишь несколько часов, чтобы принять решение о вводе войск в Казахстан. Если иметь в виду, что другие участники договора — Беларусь, Армения, Таджикистан и Киргизия — отделываются символическим участием, направляя по роте своих военных, то очевидно, что интервенция в Казахстан осуществляется Россией. И это принципиально важное решение.

«Стерта грань между внешними и внутренними обстоятельствами. Угрозу обвала государственного управления в одной из стран-членов, связанную с причинами внутреннего характера, решено без всяких промедлений и размышлений интерпретировать в качестве агрессии «террористических банд» извне, — сказал в интервью «Коммерсанту» Федор Лукьянов. — Враг отныне — всегда внешний, даже если внутри. Это снимает барьер, сковывавший ОДКБ, дает формальное основание для приглашения организации и ее действий».

Таким образом, открыт ящик Пандоры. Отныне все авторитарные правители, стоит их стулу зашататься, будут требовать российских войск. И у Кремля не будет формального повода отказать».