Агроусадьбы прижмут. Только непонятно, зачем?

                                                                                                                                   (Окончание. Начало здесь)

Земля под асфальтом

Ну казалось бы, в чем беда? Все платят – а вы что, лысые?

Здесь дело вот какое. Высокомаржинальным бизнесом агротуризм никак не назовешь. Думаю, мало кто из хозяев уже успел вернуть вложенные деньги. Скорее, это своеобразная форма существования – не только экономического, но еще и ментального.

Менталитет здесь вообще играет особую роль. Описанный Коласом и другими нашими классиками пиетет перед «сваёй зямлёй» (в смысле конкретного участка, а не той Земли, которая с большой буквы) передается даже через поколения. И ни под каким асфальтом его не спрячешь. Поскребешь этот асфальт – а под ним земля.

Только надо было придумать, чем на этой земле заняться. Впрочем, в нынешнюю постиндустриальную эпоху ответ и так очевиден. Копаться в почве дедовским способом – дело непродуктивное. Куда более целесообразно приспособить ее для рекреации вечно уставших жителей мегаполисов.

Не сказать, что все это какая-то особая придумка наших властей.  По ту сторону западной границы, в Подляшье, агротуризм появился раньше и развит уж точно не хуже. Но хорошо, что и у нас оно случилось.

И вот, каким-то чудом отдельные городские жители стали перебираться в деревни. Кто-то даже продал выгодный бизнес или оставил хорошую должность. Среди хозяев агроусадеб таких примеров немало.

Кто-то никуда не переезжал, но получил стимул остаться – вместе с дополнительным источником дохода. В деревнях, как мы знаем, на одну зарплату не проживешь.

Кто-то заимел возможность воплотить свои заветные творческие устремления. Так появились десятки тематических усадеб – шляхецкіх, конных, индейских, кузнечных, пчелиных, для фанатиков старой техники… И, конечно, этнографических.

Сюжет с еще живым содержанием

Сельские усадьбы стали визиткой страны, сюжетом для глянцевого буклета. Сюжетом удачным – ведь он, в отличие от некоторых других, наполнен живым содержанием.

И действительно, это самый адекватный и соразмерный формат туризма в тех широтах, где нет очевидных достопримечательностей вроде моря или гор.

Да, он не приносит прямых доходов в бюджет. Но, с другой стороны… надо же понимать, что деревня сегодня – это вообще проект социальный, а не экономический. Это в первую очередь про идентичность, традиции, культуру, память, а потом уже про бульбу и колбасу.

Более того – если бы не льготные условия, никаких агроусадеб вообще бы не появилось. Деревенские хаты бы просто сгнили. Ведь альтернативы этому подходу, по сути, не было.

Если вы мне не верите – поезжайте в Кудричи, что затерялись возле Пинска. Лет -надцать назад «Полесская Венеция» стала настоящей сенсацией. Ей пророчили роль популярного в Европе скансена – и небезосновательно. Аутентика, уникальный ландшафт, чаротавыя стрэхі, невероятный Моисей Елисеевич…

Чиновники сначала обещали, что подумают, потом думали… а потом заявили, что думать уже поздно. Ведь пока они думали, чарот згніў. Логично. И предсказуемо.

Если бы в Кудричах не появилась агроусадьба, про эту деревню можно было бы вообще забыть.

Да, не скансен – но  хоть что-то.

К тому же, недополученные налоговые поступления не идут ни в какое сравнение со средствами, вбуханными в различные госпрограммы «развития села» и поддержку колхозных штанов.  А вот КПД…

Казалось бы, самое время этот успех развивать и масштабировать. Агротуристический проект лишний раз показал: если кто-то и спасет нашу «вёску», так это учепистый мужик-хозяин. Или хозяйка: многими агроусадьбами успешно заправляют дамы.

Но вместо этого – известная из анекдота попытка собрать урожай бульбы наутро после посева.

Сломают, но не добьют?

Сказать, что эти нововведения (если они будут приняты в таком виде) поставят крест на здешнем агротуризме, будет преувеличением. Да, кто-то плюнет и закроется, но большинство приноровится к новым условиям. Куда ж деваться-то, когда столько всего вложено? Но о дальнейшем развитии сферы (а пока оно было довольно-таки динамичным) речи уже не идет.

Еще один момент – чисто психологический, коммуникативный. Многие скептики изначально утверждали, что благосклонность государства – это не более, чем уловка. Как в игре в наперстки, где сначала всегда выигрываешь. Но энтузиасты хоть и сомневались, а делали. Тем более, на старте никто ведь не предупреждал, что условия могут измениться.

Если они разочаруются, это станет поучительным примером для других. Коммуникация между инициативной личностью и государством станет еще более натянутой.

И хоть убей – непонятно: зачем и кому это надо?