Про русский мир. И про то, почему бар «Криївка» останется, а «Сепар» – нет

Когда оно появилось, сказать сложно. Ясно, что очень-очень давно.  А вот имя его могильщика известно доподлинно. И самое парадоксальное, что это именно тот человек, который «русский мир» хотел построить. Но уже в кавычках.

На уроках в школе нас учили о трех ветвях восточного славянства. И невзирая на влияние на кого балтского субстрата, а на кого и орды, нет сомнения, что эта теория вполне научна. Родом мы и вправду из Киевской Руси, на периферии которой когда-то появилось маленькое поселение Москва.

И много веков большинство из нас назывались именно русскими – что ничуть не мешало нам часом между собой воевать.

Вот, скажем, во Львове есть прекрасная уличка Руська. На ней в этом мультиэтническом в свое время городе жили предки нынешних украинцев. Ну а про Скорину вы и сами небось знаете.

Это уже потом этноним «русский» закрепился только за одним из трех народов. И примерно тогда же за этим прилагательным стали закрепляться кавычки.

В период формирования национальных идей пути наши, конечно, немного разошлись. Но затем волей-неволей была сформирована новая идентичность – советская. Я бы не высказывался о ней столь ригористично, как Светлана Алексиевич или Владимир Сорокин.

Ведь помимо общих трагедий и живучих психологических травм, это был еще и совместный опыт. Реальный опыт реальных людей. Меня в том числе.

И это не только борьба с нацизмом, которую какие-то бесстыдно сегодня используют в своих меркантильных политических целях.

Это и многое другое. Скажем, мемы, анекдоты, крылатые фразы. В Польше вот никто не читал «Золотого теленка» и не смотрел «Бриллиантовую руку». Что намного усложняет мне застольную коммуникацию.

А в Украине (даже Западной) это читали и смотрели все – по крайней мере, люди моего возраста.

Общий опыт (даже не особо актуальный сегодня) коммуникацию всегда облегчает. Если пассажиры, случайно оказавшиеся в одном купе, выяснят, что они когда-то учились в одной школе или служили в одной части, им будет намного проще завязать разговор. А потом, возможно, они обменяются контактами, чтобы замутить какой-нибудь совместный проект.

Недавно это общее культурное поле более-менее функционировало – хотя хотелось бы куда большего. Но это уже возможно лишь в силу целенаправленной культурной политики государств – которая существовала у нас в основном на бумаге и воплощалась разве что в гламурно-карикатурном виде, вроде «Славянского Базара».

Но тем не менее… Что-то живое тоже определенно было. До 2014 года «Океан Эльзи» и «ляписы» собирали стадионы во всех трех странах. Да и совсем недавно в «бендеровском» Киеве БГ выступал куда в больших залах, чем в каком-нибудь Кельне. И приходили на него, заметим, не ностальгируюшие эмигранты.

Да что тут говорить… Даже в тех кадрах, которые сняты защитниками Украины мобильниками на передовой, мы почти всегда слышим отборный русский мат. Что, конечно, вполне объяснимо. Другая лексика для описания данной ситуации попросту неуместна.

Я пишу эти строки в ту ночь, когда «миротворцы», чей блицкриг провалился, наконец перешли к той фазе войны, которая изначально была предсказуема: интенсивным бомбежкам и арт-обстрелам крупных городов. Поделом им, отказавшимся от освобождения.

А завтра буду снова щипать себя за щеки, слушая официальные российские комментарии: мирные объекты не трогаем, жертв среди своих нет, наркоманам и фашистам скоро каюк, война – это мир…  Да и вообще войны никакой нет. Есть только мудрая попытка ее предотвратить.

И в этот момент я думаю: а ведь все могло быть по-другому. Ну вот как в немецком мире, например. Я имею ввиду Германию, Австрию, и определенные кантоны Швейцарии.

Могли быть культурные проекты, завязанные на нашей общей истории. Творческий обмен, бизнес-симпозиумы, общий поиск решения наших общих проблем в плане образования и воспитания. А они, увы, наши внутренние – масоны и сатурниане в них не виноваты.

Могло быть нормальное соседское общение, после которого каждый уходит в свою квартиру. И ни одному психу даже по пьяни не приходит в голову снести стены, чтобы превратить это все в коммуналку.

А еще и взаимное прощение старых обид – как это уже произошло у поляков с украинцами. На Лычаковском цвинтаре мемориалы обоих участников битвы за Львов 1918 года находятся по соседству. И ухожены одинаково.

А иногда и переплавка контраверсивных сюжетов из прошлого в целебный дискурс анекдота или аттракциона. Как это довольно удачно сделали во львовской «Криївке» – единственном месте, где турист из России может (вернее, уже мог) встретить «бандеровцев».

Кстати, борщ из русских младенцев в меню отсутствует, вопреки мнению многих россиян. Как-то специально зашел, чтобы проверить.

Убежден: и не появится. Даже после всего, что уже произошло и рискует произойти в будущем.

Да, я верю, что «Криївка» снова будет функционировать. На ее месте никогда не появится какой-нибудь бар «Сепар».