«Это катастрофа». Что сделало правительство военного времени

23 марта на заседании президиума Совмина премьер-министр Роман Головченко назвал приоритеты в условиях военного времени: переориентация экспорта и принятие мер по поддержке экономики в современных условиях.

«Хочу акцентировать внимание всех присутствующих. В условиях развернутой против нас экономической войны мы должны действовать максимально эффективно, оперативно принимать все решения по ключевым вопросам», – резюмировал премьер-министр.

«Вводимые коллективным Западом запреты и ограничения имеют тенденцию к усилению. Уже почти месяц мы вынуждены работать в условиях новой реальности, постепенной экономической блокады коллективным Западом нашей страны и нашего основного союзника и внешнеторгового партнера – РФ. Важно максимально оперативно адаптироваться к работе в новых условиях, смягчить удар по экономике и минимизировать ущерб», – сказал Роман Головченко.

Так что сделало беларусское правительство за последний месяц для смягчения последствия войны и санкций? Кажется, этот вопрос поставил в тупик наших экспертов.

Михаил Чигирь, первый премьер-министр Беларуси (1994—1996 годы):

– Не знаю, не слежу за ними. Я вижу, что это катастрофа. Это катастрофа! Мне кажется, ни беларусское, ни российское правительства до конца не осознают последствия санкций. АвтоВАЗ останавливается, а у нас показывают, как великолепно работает БелАЗ. А сколько он проработает без поставки комплектующих из-за кордона? Недолго, я думаю. Такое ощущение, нет понимания, что это колоссальная катастрофа для экономик как России, так и Беларуси.

– Изменения в экономике за последний месяц позволяют говорить об эффективности деятельности Совмина?

– Последствия не наступают так быстро: это ведь не просто выстрелил – убил кого-то. Здесь проблемы будут только нарастать.

Санкции ударят прежде всего по машиностроению, а что будет с нашей гражданской авиацией? Ведь все остановится, все станет колом! И что предпринять в таких условиях, честно признаюсь, даже не знаю. Надо как можно быстрее добиться снятия санкций, иначе наступит катастрофа.

Я не слышу, чтобы правительство вносило предложения: мы поступим так и так, как выйти, как обойти – оно молчит.

– Будь во главе правительства вы, что бы сделали в такой ситуации?

– Иди все к тому, к чему мы пришли, я бы ушел, потому что, повторюсь, это катастрофа.

Вадим Иосуб, финансовый аналитик Альпари Евразия:

– Правительство что-то делало, появился глобальный указ о мерах по поддержанию экономики.

Все пункты комментировать смысла нет.

Самое важное – санкционный удар носит беспрецедентный характер, ничего подобного против Беларуси ранее не предпринималось. Западные санкции можно сравнить с блокадой Кубы, с санкциями против Северной Кореи, Ирана. Основная проблема в том, что когда накатывают вот так объемно, то адекватных мер противодействия нет и быть не может. Чуть-чуть соломки подстелить можно, но вернуть ситуацию хотя бы частично в досанкционный период в принципе невозможно.

Бессмысленно винить правительство в том, что предприняли, а что нет – особо предпринимать-то нечего. Кроме устранения глобальных причин, по которым эти санкции введены. Но это, очевидно, не в компетенции правительства.

– Состояние экономики позволяет оценивать эффективность деятельности правительства во время войны?

– Пока рановато. Война захватила буквально 4 дня февраля, основные меры приняты в марте – статистика по итогам марта появится только ближе к середине апреля. Сейчас по цифрам ничего нельзя оценить: их просто нет.

И опять-таки, надо понимать, что даже по итогам марта мы можем ничего интересного не увидеть. На санкции мгновенно реагирует финансовый рынок, курсы иностранных и национальной валют. Что касается таких глобальных показателей, как ВВП, как безработица, последствия в виде цифр придут не сразу, не через месяц, – несколько месяцев последствия будут отчетливо видны.

Лев Марголин, экономист:

– Я так сразу и не припомню. Наверное, кроме того, что запретили экспорт 254 видов товаров, то, наверное, больше и ничего не сделали.

Вроде на российском фронте велись активные действия. То, что удалось перевести расчеты с Россией в российские рубли, то, что удалось отсрочить платежи по кредитам и процентов по ним на какое-то время, то, что цены были снижены – все это прямого отношения к санкциям не имеет, но в общем-то значительно облегчает жизнь стране.

Не знаю, какая судьба ждет идею, которую Лукашенко перехватил у Путина, о погашении еврооблигаций в беларусских рублях, – это скорее экзотика. И все, наверное.

– Как можно оценить деятельность беларусского правительства за месяц войны в Украины?

– Беларусское правительство не такое открытое, как в других странах, поэтому о его эффективности сложно судить. Да я за ним особо и не слежу: работает и работает, министры на работу выходят. Мы и раньше не очень сильно знали, чем занимается наше правительство; если включить телевизор, то можно увидеть Лукашенко то на ферме, то на заводе. А вот правительство не очень любит публичность в своей деятельности.