Дипломатическое закулисье: пусть за границей не работал, но стать послом – сумел!
Не уверен, что в Министерстве иностранных дел Беларуси помнят об этой дате. Да я и сам наткнулся на неё в общем-то случайно, роясь в архивах в поиске совершенно других материалов. Итак…
Что случилось 30 лет тому назад
24 апреля 1992 года Верховный совет 12-го созыва принял постановление за номером 1647. Называлось оно «О дипломатических рангах республики Беларусь». Этим документом устанавливали высший дипломатический ранг страны — Чрезвычайный и Полномочный посол.
Сразу же акцентирую внимание. Тут важно не путать две вещи.
Первая— это должность посла республики Беларусь в иностранном государстве.
Вторая — дипломатический ранг посла. Обычно бывает так. Кого-то назначают послом в чужую страну и одновременно присваивают этому человеку посольский ранг. В редких случаях, их уже больше десятка, ранг посла могут присвоить профессиональному дипломату, который в реальности не работал за рубежом даже одного дня.
Обычно это касается министра и его заместителей. Зачем это им нужно? Ответов тут несколько.
Во-первых, потому, что это престижно.
Во-вторых, это ещё и постоянная прибавка к зарплате.
В-третьих, можно потешить тщеславие: не только своё, но и родственников. На надгробном памятнике в таком случае можно выбить: «Чрезвычайный и Полномочный посол Республики Беларусь»… И кто там будет разбираться, какой усопший посол: по должности или по рангу?
Что до министров иностранных дел, то к счастью все семь по сей день живы. Но только четверо из них работали послами в зарубежных государствах: Петр Кравченко в Японии, Владимир Сенько— в Польше, Великобритании, Франции и Бельгии, Михаил Хвостов — в Канаде и США, Сергей Мартынов — в США и Бельгии. Остальные – а это Иван Антонович, Урал Латыпов и Владимир Макей, на такой должности себя не испытали.
«Лакейская ливрея» Петра Кравченко
Одно время первый министр иностранных дел суверенной Беларуси Пётр Кравченко повадился ходить на дипломатические приёмы в необычной одежде.
Среди многочисленных гостей он неизменно выделялся строгим темным костюмом, но с позолотой и галунами. Понятно, что я не упустил шанс выяснить историю обновки. Сейчас перескажу то, что тогда услышал.
«Министром меня назначили ещё во времена БССР, в 1990-м. И как-то я поехал в Москву в командировку. МИД СССР в то время возглавлял Александр Александрович Бессмертных. И вдруг он говорит прямо во время совещания: «Коллеги, похоже, у нас тут не совсем правильно получается. Посмотрите на новых министров из Беларуси и Украины. Их государства в ООН представлены, а эти товарищи ранга посла не имеют. Надо досадную ошибку исправить».
Так я получил не только высший дипломатический ранг — Чрезвычайный и Полномочный посол Советского Союза, но и право носить специальную форменную одежду».
Не могу к этому не добавить, что одеяние Пётра Кузьмича нередко становилось предметом ядовитых насмешек. Так получилось, что на приеме, который организовало посольство Литвы, я заболтался за чашкой кофе с тогдашней заместительницей Макея Еленой Николаевной Купчиной. Как вдруг возле нашего столика промелькнул в своём знаменитом мундире Кравченко. И тут же к нам подошёл ещё один бывший сотрудник МИДа, который почему-то сильно недолюбливал Петра Кузьмича.
«Вы, конечно, уже знаете о беде, постигшей Кравченко?» — спросил он.
«Нет, ничего не слышали…» — удивились мы.
«Ограбили его квартиру. Унесли все до единого костюмы. Одну только эту «ливрею» оставили. Видимо, воры подумали, что это какой-то театральный реквизит. Кузьмич же скупится, нового не покупает. Так в ней и ходит повсюду…»
Елена Николаевна, от природы дама веселая и жизнерадостная, хохотала до коликов.
Кто самый первый или самые первые?
Впервые постановление Верховного Совета о дипрангах вступило в силу 3 июня 1992 года. Тогдаранг Чрезвычайного и Полномочного посла присвоили главе дипмиссии в Германии Пётру Садовскому. Он и открывает список послов по рангу.
Хотя, наверное, более правильно говорить одновременно ещё об одном человеке — Владимире Сенько. Отправляя послом в Польшу, его тоже возвели в высший дипломатический ранг. Причём случилось это в тот же самый день— 3 июня. А номер 2 у Владимира Леоновича потому, что сработал алфавитный принцип: сначала — Садовский, потом — Сенько.
Я смотрю на этот список. Да, много воды утекло с тех пор. Вот номер 3 — Виктор Даниленко. Сегодня далеко не все помнят его имя. А это — «всего-навсего» первый посол Беларуси в России. Высшим дипломатическим рангом его наделили 27 января 1993 года. В один день с Ниной Мазай, которую отправляли во Францию. Кстати, и здесь сработал тот же алфавитный принцип.
«Я свою дочку за москаля не отдам»
Почти о каждом из этого списка могу рассказать какую-то занимательную историю. А о некоторых персонажах — и не одну. Сегодня о Георгие Таразевиче, который в «посольском» списке значится под номером 12.
Помню при первом посещении его гостеприимной квартиры Георгий Станиславович познакомил меня и мою жену со своей супругой и рассказал историю сватовства:
«Я учился на инженера-геодезиста во Львове. А жена моя будущая — местная. И вот прихожу к ее родителям свататься. Будущий тесть мне говорит:
«Повезло тебе, парень»…
«Конечно, повезло, она такая красивая, такая умничка!»
Отец невесты хохочет:
«Не поэтому тебе повезло, а потому, что ты — беларус. За москаля я бы дочку не отдал».
Перед референдумом 1995 года человек из дипсписка под номером 12, возглавлявший некогда минские горисполком и горком КПБ, Верховный Совет БССР, был уже отозван из посольства в Варшаве и оказался не у дел. Дело в том, что отбросив дипломатичность, он публично очень нелестно отозвался о первом беларусском президенте. Этого, конечно, не простили. Уволили с формулировкой «в связи с переходом на другую работу». Референдум состоялся 14 мая, Таразевича освободили от должности посла 3 июня.
Никакой другой работы не предложили.
Сам Георгий Станиславович об этом вспоминал так:
«Куда меня хотели тогда якобы определить – сам не знаю и по сей день. С одной стороны, оказаться в такой ситуации нежелательно. С другой, совесть перед людьми чиста, что, на мой взгляд, важнее».
И чтобы не было так грустно, ещё одна мини-история о Таразевиче. Дом, в котором он жил, был расположен за институтом иностранных языков. Дом, понятно, элитный. Достаточно сказать, что в нем получил квартиру, будучи первым секретарем ЦК КПБ, Николай Слюньков. В последние годы жизни Таразевич нередко спускался в недалекое кафе «Березка», что на Круглой площади. Не отказывал себе в рюмке коньяку. Как-то мы случайно и столкнулись там нос к носу. Георгий Станиславович уже выходил на улицу, но заметив меня, буквально потащил в зал:
«Пошли-пошли, есть прекрасный повод пропустить по рюмашке! Ты знаешь, а я ведь, добил Мишку!»
И пояснил:
«Со мной в одном доме живет Мясникович. Я ему легкой жизни не давал. Как увижу, обязательно начну выговаривать, стыдить: кому служишь?! Довёл я его все-таки. Поменял он, наконец, квартиру”…
Вот такие дипломатические дела…
Сергей Большаков