PRADMOVA. Опасность культуры отмены. Куда деть руки, когда они чешутся

Беда начинается, когда эмоции перерастают в поступки, а дальше и в мировоззрение.

Как обуздать эго

Позицию тех, кто подвергает кэнселлингу «империю зла» – в лице безобидного и прогрессивно мыслящего российского кинокритика – понять, в принципе, можно. Особенно если они украинцы.

Это со стороны, откуда-нибудь из Австралии, конфликт выглядит нелепо: даже местным кенгуру ясно, что конкретно Долин ни в чем не виноват. Но изнутри – из тех мест, куда прилетало, – все воспринимается совсем по-другому.

Но понять не означает принять. Да, сложно придумать большее зло, чем война. Однако оправдывает ли оно меньшее зло? Отказ от фундаментальных  принципов любого нормального общества: плюрализма, толерантности, культуры дискуссии, персональной (а не коллективной) ответственности, в конце-то концов? Если не ошибаюсь, этот постулат был юридически закреплен на наших землях еще Судебником Казимира (1468).

Я думаю, что нет, не оправдывает. Тогда просто нет смысла бороться. Абое рабое.

Но кто-то скажет, что да, оправдывает: если такова цена. И он, конечно, лукавит. Ни о какой сделке здесь речь не идет.

Не стоит и говорить о том, что отмена фестивального мероприятия с Долиным никак не ускорит конец войны. Ни на йоту. Хотя бы по той причине, что Долин и война существуют в совершенно разных парадигмах. Также враждебных.

Ладно еще, если бы власть прислушивалась к своей элите, признавая за ней некое право субъектности. Но ни у нас, ни теперь уже и в России, элиты вообще нет – и не только культурной. Есть только слуги разных рангов и говорящие головы. Кто не согласен с такой ролью – сразу в утиль. Даже если ты Пугачева.

Умом мы прекрасно это все понимаем. Да, тот, кто действительно виноват, вне пределов нашей досягаемости. И плевал на нас с большой колокольни – или, вернее, глубокого бункера.

 Но эмоции никуда не деть. Руки-то чешутся. И тогда появляется неотвратимое желание дотянуться ими до кого возможно.

Да, мы, интеллектуалы и все к ним примкнувшие, никак не можем повлиять на ситуацию – кроме тех, кто умеет стрелять. Признать это сложно и очень-очень обидно.  Но увы – эго придется обуздать.  Другого выбора нет.

И в данном статусе кво самое главное для нас – это, по крайней мере, не совершать глупых поступков. Засунуть неудержимое желание сделать во благо мира хоть что-нибудь… сами знаете, куда.

 В тексты, картины, фильмы – но только не в заведомо бессмысленные бульбасрачи.

Логика осажденной крепости

Но эмоции – это еще полбеды. К сожалению, они опираются на более-менее осмысленную стратегию кэнсэллинга не только России, но и всех ее граждан подчистую. Такую повестку продвигают в украинском (да и нашем тоже) медиапространстве довольно активно – кто сознательно, а кто и просто по глупости.

Им кажется, что это шаг к нашей победе – то есть, справедливому миру. Думаю, они глубоко ошибаются.

Им стоит напомнить, что известный лозунг «Мы воюем с нацизмом, а не с немецким народом» появился неспроста. И вовсе не по причине гуманизма Сталина.

Появился он не под Сталинградом или Курском, а именно в январе 1945-го – когда Красная армия непосредственно вошла на территорию противника.

 Гитлер тогда прекрасно понимал: рассчитывать ему не на что от слова совсем. Провал Арденского наступления вермахта на западе и крупный стратегический успех Жукова и Конева на востоке лишил Третий Рейх последних надежд уцелеть. То есть, все остальное, включая битву за Берлин, было уже бессмысленным постфактумом – как мы знаем, весьма кровавым.

И, тем не менее, свое прощание с жизнью фюрер отложил на пару-тройку месяцев – безо всякой рациональной причины. Диктаторы – они вообще такие, готовьтесь.

Более того – сидя в своем бункере, вождь изобрел особую оборонительную стратегию. По его замыслу, каждый немецкий город должен был превратиться в крепость и держаться ну совсем уже до конца.

Пропаганда убеждала, что ни у солдат, ни у мирных граждан иного выбора нет: большевики всех так или иначе убьют, причем самым изощренным способом. Так что лучше уж умереть в бою.

Стоит ли говорить, что перспектива превращения каждого немецкого дома в дот советское командование никак не устраивала? Тем более, дома там в основном каменные.

Вот тогда и появился тот самый лозунг. Его зачитывали перед личным составом, да и в штабы поступали директивы относиться к мирным жителям по возможности хорошо.

Сработало это, конечно, лишь отчасти. Хотя лично я встречал ветерана, который рассказывал, как в Первом Украинском мародеров и насильников расстреливали прилюдно и заставляли потом солдатский строй топтать их могилы.

Но в целом немецкая стратегия дала сбой. Исключения вроде Бреслау и Позена на общий ход событий не повлияли. Берлин был взят, фюрер наконец отправился на тот свет.

…Это я к тому, что в похожей крепости – только уже фигуральной – может оказаться российская интеллигенция, да и весь народ. И особенно те, кто, с одной стороны, за мир и за дружбу, а с другой – не желает стыдиться своей национальности. Таких, поверьте, очень много.

Полагаю, именно похожий нарратив будет активно продвигать роспропаганда – по мере неизбежного провала военной операции и нарастающего эффекта санкций. То есть, или Российская империя со всеми вытекающими (это наша родина, сынок)  – или вообще тлен и антиматерия.

И давить будут на то, что деваться все равно некуда. Куда тут денешься из осажденной крепости, где даже «МакДональдс» уже не работает?

Поставить человека перед выбором между уксусом и калошей (хотя он хотел бы чашечку капучино) – высшее мастерство пропаганды. Российская с этой задачей точно справится.

Игла Кощея 

Непонятно только одно. Зачем эту стратегию так активно продвигает и противоборствующая сторона? Зачем все эти дебильные шуточки про «тупую русню», которыми пестрят украинские, а порой и наши ТГ-каналы? Зачем бить по однозначным своим союзникам – прогрессивной части российского общества?

Не лучше ли число союзников по возможности умножать?

 Куда более уместно было бы сформулировать свой нарратив, четко разделяя имперскую идеологию и российский народ. Который, кстати, от империи тоже страдает – хотя многим это пока даже нравится.

Или, если совсем просто: «Это не ваша война».

Может, оно и подействует. Может, нет. Но других эффективных рецептов попросту не существует.

Ведь очевидно, что ключ к успешному разрешению конфликта – не в упорстве ВСУ, поставках вооружения и санкциях.  Все это – только способы воздействия на самый главный фактор.

Можно шутить про пиво в Москве за пять гривен, но реальность-то совсем другая: российские войска по-прежнему удерживают инициативу, пусть себе и безо всякой осмысленной цели. Они превращают в Сталинград все новые и новые города. И сколько так будет продолжаться…

Игла Кощея  – в позиции абсолютного большинства граждан России. И если поддержка войны в тамошнем «мире» снизится до критических отметок… Тогда даже почти тоталитарные власти будут вынуждены прислушиваться к голосу общества.

Если, конечно, успеют. Но вряд ли они вовремя вспомнят опыт Первой мировой и всего, что за нею последовало.