Когда Наполеонов многовато, то выходит пшик, а не союз

В августе офис Тихановской собирает двухдневную онференцию новой Беларуси. «Мы вместе договоримся, что делать дальше – и будем работать единым фронтом».

Заявленная цель понятна – объединение беларусской оппозиции. Однако недавний конгресс, прошедший в Берлине, вызывает определенные сомнения в достижении поставленной цели.

Как видит ситуацию кандидат в президенты 2001 года Владимир Гончарик?

– Имеет ли беларусская оппозиция шансы выступить единым фронтом?

-– Насчет шансов рассуждать не будем. Но при желании всегда можно договориться о совместных действиях на определенных этапах. Любое стремление к такой тактике можно только приветствовать.

– Вот уже 30 лет каждую президентскую кампанию мы слышим бравурные заявления о необходимости объединить усилия, но на выходе всегда получаем пшик. В чем дело?

– Идеи такого рода, повторюсь, надо приветствовать. Поэтому лично я полагаю, что инициатива Тихановской о проведении Конференции новой Беларуси положительная: это попытка договориться.

Что касается причин предыдущих недуач то, на мой взгляд, самую отрицательную роль сыграли тогда и продолжаются сегодня, это личные амбиции ключевых персонажей: «Внеот будь я первым, тогда…», «Я готов к объединению, если мне все преподнесут на блюдечке»…. Все видят себя на первых ролях. Сколько уже конгрессов оппозиция проводила внутри страны, а результат оставался неизменным. Это болезнь беларусской оппозиции.

– В 2001 году единым кандидатом от оппозиции стали вы. Но произошло это слишком поздно. По той же причине: каждый мнит себя Наполеоном?

– В общем, да. Те силы, которые могли работать вместе, самоустранились. Только за несколько дней до выборов тогда решили вопрос с единым кандидатом. Но время было упущено, что получилось в результате – видели все мы. Надо делать работу над ошибками и договариваться, если в действительности хотим добиться поставленных целей. А цель у всех одна – демократизация страны и власти.

– Сегодня практически вся оппозиция изгнана из страны. Способна ли она влиять на события в Беларуси извне?

– Относительно. Учитывая происходящее, я не вижу конкретных оценок происходящего и должной своевременной реакции на эти процессы со стороны демократов.

Никому извне не удавалось прийти к власти. Об этом свидетельствует и мировой опыт, и опыт той же России. Основная работа проводится внутри страны. Но мы сейчас слишком много уделяем внимания процессам, которые происходят в вытесненной за границу оппозиции, и почти ничего не говорим о том, что творится в Беларуси.

А здесь возникает слишком много вопросов: особенно после ликвидации независимых профсоюзов, в ситуации, в которой оказались теперь политические партии.

– Но разве масштаб репрессий не исключает любую политическую и общественную активность в Беларуси?

-– А когда политика государства была лояльной? Просто меняются ее формы: иногда сажают меньше, сейчас – намного больше. Но ведь есть и различные формы работы с населением – легальные или полуподпольные.

Никто не отменял работу с людьми. Возможности для этого найти можно, они существуют даже в условиях нынешней чудовищной зачистки политического поля.

Действительно, трудно, опасно, но раз взялись за дело, должны продолжать. Какой смысл в существовании политической партии, если она не борется за власть? Ведь и большевики к власти пришли, действуя в подполье.

А как начинались независимые профсоюзы? С касс взаимопомощи, которые позже переросли в организованные структуры.

Так что насмешки либо пренебрежение к любым кржукам, местным социальным инициативам, любым легальным мероприятия неуместны – весь прежде наработанный и сохранившийся арсенал нужно использовать.

И нужно попытаться сохранить любые легальные структуры, которые еще действуют.