О национализме и расчеловечении, или Почему не бывает ни хороших, ни плохих народов
Мы видим сегодня пример национализма, направляющего свою энергию на дискриминацию других людей. Перед ним ни Вася, ни Петя не существуют. Достаточно обобщенной характеристики: русский, еврей, американец. К каким последствиям схожий взгляд привел Европу в 30-е годы прошлого века — хорошо известно.
Главная причина, заставляющая меня каждое утро начинать с фейсбука, — информация, которую его завсегдатаи сообщают… о себе. Увы, она далеко не всегда проходит по разряду позитивной.
На днях, например, прочитал пост, собравший более пятисот лайков: «Иду в Бресте по улице, и в кафе на летней площадке сидит компания. Меня заметив, спрашивают: «Молодой человек, вы местный?» Я говорю: «Да, местный». Они спрашивают: «А что такое часопис?» Тут я сразу понял, что это роzzияне и ответил на беларускай мове: «Часопiс — гэта час, калi трэба гнаць маск***ў». I далей: «Слава Украiне!» Видели бы они свои лица. Они были в полном шоке».
Пройти мимо такого образца беларусского гостеприимства, толерантности и чего-то там еще, я, разумеется, не смог и оставил свой комментарий: «Лучшего примера торжества политики Кремля, направленной на расчеловечивание, не встречал».
«В крови украинцев нет моря…»
Вот уже боле пятнадцати лет я пытаюсь донести азбучную мысль о существовании современного человека в двух измерениях: микро и макро — в собственно человеческом мире и в мире больших культурно-исторических процессов.
Принципиальная ошибка, с которой приходится сталкиваться практически ежедневно, — перенос законов и правил, приобретенных с помощью личного опыта, на макроуровень. Как тут не вспомнить принцип «идти от жизни», вот уже три десятилетия лежащий в основе строительства Беларусской модели.
Законы макромира действуют принципиально иначе, нежели законы микромира, что не мешает мифам по-прежнему господствовать над опытом. В частности, этические критерии, которыми пользуется обыденное сознание при оценке действий соседей по лестничной площадке, неприменимы к оценке институтов и социальных структур.
Мне уже неоднократно приходилось напоминать своим оппонентам по фейсбуку, что народы, в отличие от конкретного Васи и Пети, не бывают ни хорошими, ни плохими. Народы могут находиться на различных стадиях модернизации.
Кроме того, пора уже понять, что классический эволюционизм XIX века с его линейной схемой исторического развития, где все народы проходят одни и те же стадии, практикой не подтверждается. Никакой общей схемы развития нет. Есть лишь общее направление. Оценивать, например, народы Азии, а это как минимум три цивилизации (исламская, индуистская, дальневосточная) с помощью шаблонов, сложившихся в Европе, означает впадать в вульгарный евроцентризм.
Цитата, с которой я начал, — пример национализма, но не в смысле принципа, требующего чтобы политические и этнические единицы совпадали и чтобы управляемые и управляющие внутри принадлежали к одному этносу (Эрнест Геллнер — английский философ и социальный антрополог). Если бы так. Перед нами пример национализма, направляющего свою энергию на дискриминацию других людей. Конкретные поводы для дискриминации при этом роли не играют.
Перед таким национализмом ни Вася, ни Петя не существуют. Достаточно обобщенной характеристики: русский, еврей, американец. К каким последствиям схожий взгляд привел Европу в 30-е годы прошлого века — хорошо известно.
Без торжества национализма подобного разлива была бы невозможна и война в Украине. В качестве примера приведу высказывание первого заместителя председателя Комитета Государственной думы по делам СНГ Константина Затулина:
«Сапармурат Туркменбаши, объясняя запрет балета в Туркмении, в свое время сказал: «В крови туркмен нет балета». Мы вправе решить, что в крови украинцев нет моря, а рыбу можно ловить в прудах и реках. Самое главное — возвращение Украины к статусу сухопутной страны поумерит амбиции всяких Джонсонов строить военно-морские базы на украинском побережье, снабжать Украину оружием по морю и рассматривать императорский кораблестроительный завод в Николаеве как добычу Британской короны».
Что, согласно специалисту по проблемам СНГ, имеется в крови белорусов, — мне неизвестно, да это и не важно. Куда важнее, что Затулины и К° наделяют себя правом решать за других, что им можно, а что нельзя.
Полагаю, найдется масса желающих бросить в меня камень, но между Затулиным и оригинальным переводчиком слова ««часопiс» принципиальной разницы нет.
Ксенофобия не чужда
«Дело в том, что как только в условиях перехода возникают условия для этнической мобилизации, — утверждает политолог Сергей Рыженков, — политики, не задумываясь, пользуются этим, поскольку это простейший способ достичь власти».
Самый яркий пример — Германия 30-х годов прошлого века. Полагаю, многие будут удивлены, но доля евреев в населении страны составляла лишь 0,7%! Однако этого хватило, чтобы назначить евреев «козлами отпущения» и за «удар ножом в спину», заставивший немецкую армию капитулировать в Первую мировую войну, и за послевоенные экономические трудности.
Рассмотрение негативных явлений, как результат происков мирового Зла, не является российским ноу-хау. Не следует думать, что беларусы в этом смысле — все белые и пушистые. Достаточно вспомнить августовский опрос Беларусской аналитической мастерской Андрея Вардомацкого, согласно которому 40% беларусов одобряют войну России в Украине.
И ксенофобия (от греч. «чужой» + «страх»), если вспомнить о количестве лайков на тот пост в ФБ, беларусам не чужда. При этом следует помнить, что среди моих подписчиков преобладают люди образованные, оппозиционно настроенные к нынешней власти.
В поисках философии войны
До 24 февраля очередное поколение кремлевских старцев успешно балансировало между внешней агрессией и внутренней политической демобилизацией, подменяя реальную идеологию пропагандистскими «вирусными» мемами в исполнении Соловьева, Киселева и К°.
«Однако новый этап войны, в который Россия вступила после объявления «частичной мобилизации», ставит вопрос о необходимости предложить гражданам полноценную философию войны — весомые доводы, способные оправдать их гибель», — поясняет французский историк Марлен Ларюэль.
О проблемах с поиском философии войны свидетельствуют 230 тыс. россиян, покинувших страну за считанные дни после объявления «частичной мобилизации» (по подсчетам издания The Bell, основанных на данных пограничных служб соседних государств).
Тем не менее поиск продолжается. От того, как при этом российские власти сумеют задействовать этнический элемент, не в последнюю очередь будет зависеть его конечный успех или неудача. Но в любом случае «чаша сия» не минует Беларусь.