Государства нет без монополии на насилие

Главный грех гуманитарных наук — многозначность и неопределенность. «Подобное «проклятие» неустранимо, поскольку это свойство человеческой коммуникации», — утверждает филолог Николай Чикишев.

Попытаюсь проиллюстрировать на примере государства, которое необходимо отличать от страны. Страна — это территория + население + культура; государство — всего лишь форма организации общества.

Важное уточнение: государство не следует путать с тем, что на первый взгляд на него похоже, но обозначается производными от латинского status, т.е. state, Staat, etat, stati и т.п.

Согласно классику политологии Карлу Шмитту, «State есть в высшей степени единичное, конкретное, обусловленное временем явление, которое следует датировать эпохой с XVI по XX столетие, и которое вышло из этих четырех веков: из Ренессанса, Гуманизма, Реформации и Контрреформации… State есть по преимуществу продукт религиозной гражданской войны, ее преодоление посредством нейтрализации и секуляризации».

Это о state, как о «ночном стороже», писал в XVIII веке Адам Смит, а в XX веке нобелевский лауреат Дуглас Норт низвел эту вылупившуюся на просторах Европы зверюшку до «агентства по предоставлению услуг безопасность и правосудие в обмен на налоги».

Увы, современное белорусское государство (не путать с ВКЛ) с европейским state имеет мало общего уже в силу того, что ни Ренессанс, ни Гуманизм, ни Реформация и Контрреформация на его формирование заметного влияния не оказали.

 

Альфа и омега Беларусской модели

Для понимания природы беларусского государства прибегну к «доказательству от противного» и в качестве «противного» использую определение государства, позаимствованное у философа Петра Щедровицкого:

«Государство — это не забор. Государство — это очень сложная совокупность институтов, которые создаются не для проведения в жизнь власти тех или иных социальных групп или отдельных лиц, а именно для ограничения власти».

Можно долго перечислять функции белорусского государства, но функции ограничения власти в нем отсутствует напрочь. Мамой клянусь.

Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно бегло просмотреть Конституцию. Все ее редакции, начиная с 1996 г., содержат статью 85, провозглашающую обязательную силу указов и распоряжений главы государства на всей территории Республики Беларусь.

Статья 85 принцип разделения властей, закрепленный в статье 6, не отменяет:

«Государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную. Государственные органы в пределах своих полномочий самостоятельны: они взаимодействуют между собой, сдерживают и уравновешивают друг друга».

Три ветви власти независимы друг от друга, но они зависимы от главы государства. Эта особенность была подтверждена 21.07.2022 в интервью информационному агентству Франс Пресс: «У нас президент, имея большие полномочия, координирует деятельность всех ветвей власти. Так вот моя координация за все десятилетия у власти заключалась только в одном — чтобы ни в коем случае никто не прикоснулся к решению судов. И когда меня информируют (я это контролирую), что кто-то вмешивается в деятельность судов, реакция жесточайшая».

Контроль за ситуацией в стране невозможен без контроля за ветвями власти. Это альфа и омега Беларусской модели, модели, в которой у главы государства «кроме страны ничего нет», и в которой главу государства «интересует все» (03.03.2006).

Изложенное выше позволяет провести границу между state и государством. В первом случае «очень сложная совокупность институтов» служит для ограничения власти, тогда как во втором — для ее закрепления в руках узкого круга избранных. Соответственно, во втором случае несменяемость власти является правилом, и любая попытка покуситься на властную монополию узкого круга избранных приравнивается к государственному перевороту.

Самая крупная негосударственная армия в мире

В лекции «Социальная реальность современной России», прочитанной социологом Симоном Кордонским на Полит.ру в апреле 2004 г., я отыскал замечательное определение государства, данное слушателем по фамилии Погорельский:

«Когда мы спрашиваем себя: «государство — это что?» — то мы обнаруживаем некую группу людей, которая преследует свои цели, занимается административным бизнесом и эксплуатирует домохозяйства. Мы имеем такую схему, где у государства нет ни целей, ни миссии, а есть преследование группой лиц своих личных интересов, которые на базе своего административного ресурса захватывают собственность, делят ее, перераспределяют ее и т.д.».

В приведенном определении содержится противоречие, но оно легко снимается, если государство рассматривать не в качестве инструмента, а в качестве группы лиц, личные интересы которой и являются целями и миссией государства.

Блестящее подтверждение этому выводу сформулировал на днях верный путинец, российский политолог Сергей Марков:

«ЧВК Вагнер — самая крупная частная армия в мире. И самая боеспособная. И она эффективно противостоит украинской армии. Это заявил Пригожин. С ним можно согласиться. <…> Поэтому все враги России ненавидят Вагнер и мечтают политически и физически уничтожить Пригожина. И ликвидировать ЧВК Вагнер. Самую крупную негосударственную армию в мире. Круто».

Круче и не бывает. Без монополии на насилие нет государства. Два десятилетия строил национальный лидер России властную «вертикаль», а «единственная дееспособная структура в стране, — как справедливо отметил политолог Аббас Галлямов, — частная». На нее и возложена защита государственных, т.е. частных интересов.

***

Любое явление имеет бесконечное количество культурных проекций. «Спецоперация» исключением не является. Ее можно рассматривать как противостояние архаичного государства современному state. Кто победит — догадаться несложно, т.к. у прошлого нет шансов победить настоящее и будущее.