На войне, как на войне, а в тылу, как на экране телевизора

Левада-Центр опубликовал результаты очередных опросов, посвященных конфликту с Украиной и одобрению институтов, рейтингам партий и политиков.

Принципиальных изменений в ноябре относительно октября не произошло. Чтобы не растекаться мыслью по древу, остановлюсь на динамике ответа на вопрос «Дела в России идут сегодня в правильном направлении, или страна движется по неверному пути?»

В марте относительно февраля доля позитивных ответов увеличилась на 17 пунктов (с 52% до 69%), а доля негативных, соответственно, снизилась на 16 пунктов (с 38% до 22%). За пять последующих месяцев оценки положения дел в стране практически не изменились, но после объявления в сентябре частичной мобилизации доля оптимистов снизилась до 60%, а пессимистов, напротив, возросла до 27%.

Однако вопреки ожиданиям для кого-то тревожных, а для кого-то радостных, сентябрьские изменения новой тенденции не сформировали. 5 октября Владимир Путин подписал законы о ратификации договоров о принятии Донецкой и Луганской народных республик, а также Запорожской и Херсонской областей в состав России. Имперское большинство российского общества не могло пройти мимо такого события, и новое соотношение оптимистов/пессимистов на конец октября составило 64%/24%. Ноябрьское отступление из Херсона его скорректировало, но незначительно — 61%/27%.

Прежде чем двигаться дальше с помощью научного руководителя Левада-Центра Льва Гудкова, следует напомнить, что данные социологических опросов общественного мнения «это всегда результаты деятельности СМИ, прошедшие сквозь призму групповых интересов, механизмов групповой идентичности, массовой культуры, фильтры массовых иллюзий и страхов».

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в ноябре 54% (68% в апреле) россиян были уверены в том, что «специальная операция» российских вооруженных сил в Украине продвигается успешно (очень успешно — 9% и скорее успешно — 45%).

Среди основных причин, почему «спецоперация» продвигается неуспешно, респонденты называют следующие: «сдали Херсон», «отступили от Харькова» (в сумме 23%), «долго воюем», «много потерь» (19%). Если в сентябре среди символов «неуспеха» порядка 23% называли мобилизацию (раз мобилизуют граждан — значит не справляются профессиональные военные), то в ноябре таких было уже только 6%. Тема мобилизации (могилизации) уходит из повестки, и массовая гибель мобиков поддержанию ее актуальности не способствует.

А вот как распределились ответы на вопрос «Как вы думаете, почему значительное число стран осудили действия России в отношении Украины?»

Варианты ответов в %	март	ноябрь
Их подчинили своей воле США и НАТО	36	36
Мир всегда был против России	27	31
Они боятся, что Россия поступит с ними так же, как с Украиной	15	19
Их дезинформировали западные СМИ	29	19
Они считают, что Россия нарушила международное право	16	17
Они возмущены действием России и сочувствуют Украине	12	12
Другое	2	1

Нормальные герои всегда идут в обход

Мир всегда против России. Как тут не вспомнить Ленд-лиз или американского индустриального архитектора Альберта Кана, спроектировавшего и организовавшего строительство 521 объекта в СССР в годы сталинской модернизации. Примеры легко продолжить.

Но почему у кремлян и околокремлевской обслуги все чаще фиксируются симптомы утраты памяти на определенные исторические события? Ответ на этот вопрос любопытствующие могут найти в книге российского историка Ивана Куриллы «Битва за прошлое. Как политика меняет историю» (издательство «Альпина». 2022).

Для настоящей статьи можно ограничится двумя цитатами:

«Современные «бои за историю» становятся все ожесточеннее. История давно перестала быть уделом историков и государственных школ, а в последние годы превратилась в одно из самых мощных политических орудий и в то же время в поле битвы, на котором разные социальные группы ведут сражения за желанные трофеи».

«Современность не только устанавливает факты прошлого, но и извлекает из него нужные ей эмоции, ищет в нем ответы на вопросы или просто маскирует свои проблемы разговором о давно прошедших событиях».

Бои за историю ведутся и среди родных берез и осин, поэтому далеко не случайно уходящий год был объявлен Годом исторической памяти. Старт мероприятиям по сохранению исторического наследия был дан 6 января на совещании по вопросам реализации исторической политики.

О том, что историю следует рассматривать через политическую оптику, свидетельствует следующая цитата:

«Впервые за годы своей независимости мы ставим эти два понятия — «история» и «политика» — рядом. До сих пор мы старались не политизировать историю. Выбранный белорусским народом политический курс страны был нацелен на сохранение добрых отношений прежде всего с нашими соседями».

Добрых отношений с соседями по всему периметру, однако, не получилось. И неудивительно. Виной всему американцы, мечтающие «одним ударом, одним заходом положить Европу и через Россию подобраться к Китаю. Естественно растоптав Россию» (23.11.2022).

Вот такая логика героев, привыкших всегда идти в обход. Казалось бы, Китай и США — два берега у одного океана. К тому же, океан Тихий, что минимизирует проблемы для желающих подобраться к Китаю с Востока. Однако с Востока ждут. А кому придет в голову подбираться с Запада? То-то же!

Процесс оголтелой политизации истории в Беларуси начался в 90-х. Ее (историю) «перевернули с ног на голову. Общество раскололи. Мы были в шаге от потери национальной государственности» (06.01.2022).

Но нет худа без добра. На смену оголтелой политизации пришла историческая политика. Ее вклад в национальную безопасность неоспорим. Она «является для нас стратегией самосохранения в условиях глобального передела сфер влияния в мире», в котором Ленд-лиз работает не на усиление России, а против нее.