Публицист «СН+» Сергей Николюк недавно напомнил: «Государства нет без монополии на насилие». Как раз в это время западные аналитики гадали, чем мотивировано такое упрямое наступление россиян на небольшой город Бахмут. Скажем, британский институт RUSI объясняет это тем, что войска слепо выполняют приказ, даже осознавая его бессмысленность.
Но почему-то кажется, что это вовсе не «наступление по инерции», а свидетельство вполне закономерных процессов. Заодно и повод задуматься, чем отличаются две братские автократии – при всей их кажущейся схожести.
Как справедливо отмечают аналитики, упорный штурм Бахмута лишен всякого стратегического смысла. Даже его успех не приведет к тому исходу, который более-менее объективно можно было бы трактовать “победой”.
Строго говоря, шанс одержать победу на Донбассе был утрачен еще где-то там в марте – когда блицкриг провалился, но российское руководство упрямо отказывалось в это верить. Казалось бы, тогда наступило время плавно изменить цель кампании, отменить денацификацию и ринуться освобождать Донбасс. Пипл бы такое схавал (он там вообще всеяден), а своевременные военные решения могли позволить взять в клещи крупную украинскую группировку, сосредоточенную как раз на юго-востоке Украины, а затем захватить немалые территории.
Но вместо этого российское командование продолжало пилить гири, упрямо и безнадежно пытаясь захватить Киев и теряя при этом свои лучшие силы.
И когда акцент, наконец, был перенесен на Донбасс, для громких побед просто не оставалось ресурсов. От крупных операций на окружение (вроде встречных ударов из Изюма на юг и района Гуляйполя на север) пришлось отказаться – хотя линия фронта как нельзя этому способствовала.
Оставалось только прорубать путь напрямик. Так удалось освободить от жизни Северодонецко-Лисичанскую агломерацию. Не умением, а числом израсходованных ресурсов.
Именно этот нехитрый метод, осужденный теми полководцами, которыми так гордятся в России, применяется сейчас и при штурме Бахмута. Судя по многочисленным свидетельствам, наступающие несут большие потери, при этом темпы продвижения напоминают скорость даже не черепахи, а улитки. За четыре месяца – что-то около 10 км.
И все это не имеет никакого смысла. Ну, отвоюет Россия еще один мертвый город – такой, как Волноваха или Мариуполь. Что это даст? О том, чтобы развить наступление дальше – на Славянск – и мечтать не приходится. Значит, изменить ход фронтовых событий взятие Бахмута никак не поможет.
Тут можно задаться и более глобальным вопросом: какой смысл в локальных наступательных операциях, когда общая картина совсем иная? Россия переходит в глухую оборону, дабы защитить честно отжатые территории, вмиг после этого ставшие такими же исконно русскими, как Сталинград… или Калининград, например.
Недоумевающие западные аналитики, однако, не придают большого значения одному обстоятельству. Под Бахмутом наступают не регулярные российские части (они-то как раз потихоньку сдают позиции чуть севернее – под Кременной), а боевики ЧВК Вагнера.
Это, думаю, многое объясняет. И дело даже не в том, что расходники в частной фирме дешевле (родственникам зэков гробовых платить не надо). И не в том, что генштабу она вряд ли подчиняется, и тот не может просто приказать перейти от наступления к обороне.
Кажется, проблема тут куда более глобальная. И хозяин частной армии знает, что делает.
Война, развязанная Россией, до сих пор имеет для большинства ее жителей символический, а не реальный характер. Конкретно они (пока) ни от чего не страдают, кроме депривации вкусовых ощущений после закрытия «Макдональдса».
Ну вот какая польза жителю Нижнеудрючинска от того, что флаг его страны будет развиваться над Бахмутом? На состояние дорог в его райцентре это точно не повлияет. Он и вообще про этот Бахмут, если честно, узнал из сводки боевых действий. Потому реальный масштаб победы русского оружия ему будет сложно оценить.
Но умело настроив медиаоптику (а эти умеют), Бахмут можно будет превратить чуть ли не в Берлин. И главное: факт героического «освобождения» города очень выгодно продавать на фоне общей картины. Смотрите, мы побеждаем, в то время, как регулярные войска постепенно теряют позиции – под возмущенные пьяные возгласы телезрителей.
Зачем все это надо «повару Путина»? Ответ очевиден: он уже мнит себя не просто поваром.
Сегодня в России помимо основного есть как минимум два альтернативных центра грубой силы: ЧВК Вагнера и формирования, подчиненные Кадырову. Оба они (особенно ЧВК) крайне слабо соотносятся с российской конституцией. На что им демонстративно плевать: у них уже есть даже собственная пенитенциарная система – с кувалдой.
Впрочем, все это и нам прекрасно знакомо. Отечественные опричники также бравируют воистину азиатской жестокостью и гордятся, что закон им не писан. Чего стоит хотя бы онлайн-опросы, чью квартиру следует разгромить в следующий раз?
Но есть и одна большая разница. В Беларуси все разнообразные силовые структуры подчиняются воле и интересам одного человека. Все они в его крепком кулаке. А корпоративные разногласия проявляются где-то на уровне… корпоративов.
Руководство этих структур хозяин «ператрахивает» регулярно, и каждый полностью осознает свою утилитарную роль в системе власти.
А вот в России все уже несколько иначе. Может ли Путин снять, к примеру, Пригожина? Или Кадырова – хотя тот формально ему подчиняется? Что-то я очень сомневаюсь. Даже на некую условную «ночь длинных ножей» у него вряд ли хватит решимости и ресурсов.
Смелости у обоих визави куда больше, ресурсов тоже хватает: у каждого, считай, полноценная армия с тяжелым вооружением. Что ж, история знает немало примеров, когда автократические режимы пали именно в ходе военных переворотов.
Монополия на насилие в российском государстве утрачена – и, кажется, безвозвратно. Даже удивительно, как его лидер прохлопал такую стратегическую угрозу ради удобных решений сиюминутных задач.
Ведь и Кадырова, и Пригожина он породил сам – без его благоволения эти поистине кинематографичные персонажи никогда не превратились бы в могучих игроков.
Первый поначалу воспроизводил классический тип отношения вассала к сюзерену: клиническая верноподданность взамен на мандат всевластия на вверенной территории. Да только в Чечне ему, похоже, стало тесновато… Второй оказывал деликатные услуги взамен за государственные тендеры от министерства обороны. Но улучив момент, стал метить из слуг в господа.
Породить оно было легко, а вот что с этим делать дальше – назад-то уже не засунешь? Похоже, поиск ответов на этот вопрос будет непростым. И, возможно, очень болезненным – упаси Боже, конечно…
Список Всемирного наследия UNESCO в последнее время пополняется неохотно (особенно если речь идет о материальных…
«Начальство делает вид, что нам платит, мы делаем вид, что работаем» — таков был ответ…
«Мы абсолютно не прячем то, что мы кого-то будем поддерживать. Это естественно. Если бы мы…
Наша национальная особенность согласования частных и коллективных (далее, государственных) интересов заключается в том, что при…
В прошлом году получили от экспорта продовольствия 8,3 миллиарда долларов, а для обеспечения этого показателя…
Суть рыночной экономики — в реализации личных интересов граждан, побочным результатом чего является рост общественного…