Валерий Карбалевич: Еще раз о судьбах политзаключенных

Все прогрессы реакционны, если рушится человек.

Андрей Вознесенский

С одной стороны, ситуация с политическими узниками становится все более тяжелой. Их количество быстро растет. Власти вернулись к практике пыток в местах заключения.

С другой стороны, поменялись оценки перспектив режима Лукашенко. В конце 2020 года, когда происходили первые судебные процессы по «политическим делам», в обществе доминировали линейные представления, что эти политзаключенные все равно не будут сидеть отмеренные судами сроки, ибо правящий режим долго не продержится, потому что долго «сидеть на штыках», управлять с помощью насилия невозможно.

Прошло два года. Поменялись заданные историей обстоятельства. Излишний оптимизм снят ржавым рубанком реализма. Сейчас происходит переоценка ситуации. Режим укрепился. Ряд политзаключенных полностью отсидели свой срок и вышли на свободу. И вопрос о судьбе политузников, многим из которых дают большие сроки заключения, обострился.

10 января 29 родственников сидящих за решетками людей выступили с совместным обращением к белорусским и зарубежным политикам, в котором призвали к более решительным действиям по освобождению политзаключенных в Беларуси.

Прежде всего, важно отметить, что этот призыв может актуализировать белорусскую тему в международной повестке дня, так как в последнее время она немного затерялась из-за войны в Украине. В этом ее безусловный позитив.

Единственный рычаг давления на режим сегодня – это Запад. И лидерам оппозиции остается только апеллировать к США и ЕС, чтобы они как-то воздействовали на официальный Минск в плане освобождения политзаключенных.

И вот здесь возникает целый ряд проблем. Запад не признает Лукашенко легитимным президентом Беларуси. Что является первым препятствием для переговоров.

Во-вторых, даже если отложить в сторону вопрос о легитимности Лукашенко и исходить из того простого и прагматичного подхода, что он реально управляет страной и нужно договариваться с тем, кто у власти, то у западных политиков возникает вопрос: а действительно ли Лукашенко – хозяин Беларуси? Или здесь уже правит Путин?

В-третьих, у политиков ЕС и США свои приоритеты, не всегда совпадающие с первостепенными задачами демократических сил Беларуси. Если дело действительно дойдет до переговоров между Западом и официальным Минском, то первым пунктом будут совсем не политзаключенные, а тема прекращения поддержки России в войне против Украины. В первую очередь будет обсуждаться вывод российских войск с территории Беларуси.

В-четвертых, правильно ли обсуждать тему освобождения политических заключенных как отдельный вопрос, в отрыве от целого ряда других проблем. Дело в том, что выход на волю политузников должен быть частью поворота во внутренней политике властей в сторону либерализации, как это было в 2008–2010 и в 2014–2020 годах. Что подразумевает прекращение репрессий, а не только освобождение политзаключенных. Ведь какой смысл освобождать одних, если одновременно (и с еще большей скоростью) появляются новые. Тем более, что сейчас все чаще освобожденных заключенных повторно арестовывают и судят, вынося более суровые приговоры.

Но сегодня никаких изменений политического климата в Беларуси не видно даже на горизонте.

Также освобождение политзаключенных реально только в условиях политики размораживания отношений Беларуси с Западом.

Часто приводится аргумент, что во время холодной войны Федеративная Республика Германия выкупала политических заключенных в ГДР, т. е. платила за их освобождение реальные деньги.

Но тут стоит обратить внимание на одно важное обстоятельство. «Выкуп» диссидентов ГДР происходил в период разрядки, когда начался диалог между Западом и Востоком. И освобождение политзаключенных было неотъемлемой частью диалога.

Сейчас в отношениях между Западом, с одной стороны, и Россией и Беларусью, с другой, наблюдается период острой конфронтации. Почти ситуация войны. То есть противоположный тренд.

В обращении родственников белорусских политзаключенных звучит призыв к «более решительным действиям». Не очень понятно, что это такое. Речь идет об усилении санкций против режима Лукашенко? Или, наоборот, предлагается идти на уступки официальному Минску? Если на уступки, то по каким вопросам?

Легко предположить, что Лукашенко потребует отмены санкций, признания его легитимным президентом Беларуси. Как известно, политика – это искусство размена.

Здесь возникает экзистенциальный вопрос: готово ли белорусское демократическое сообщество идти на подобные уступки, на такое грехопадение, оскверняющее высокие идеалы? Ибо это можно рассматривать как элемент капитуляции. Как признание того, что жестокие репрессии дают необходимый Лукашенко эффект. Возможно, оно придет к выводу, что жизнь и здоровье политзаключенных – это высшая ценность, она имеет приоритет перед политическими целями. Это тяжелый выбор, и здесь нет правильного ответа. Но, во всяком случае, нужно договаривать до конца, а не прятаться за словами «решительные действия».

И еще один нелегкий вопрос. Если белорусские власти согласятся начать переговоры о судьбе политзаключенных, то вряд ли они пойдут на освобождение всех сразу. Ибо Лукашенко не станет выкладывать одномоментно все карты на стол. И тут возникает проблема: как выбирать? Кого надо освободить в первую очередь? По какому принципу это будет происходить и кто будет выбирать?

Все эти опасения и рассуждения вовсе не ставят под сомнение необходимость максимальных усилий со стороны лидеров оппозиции, стран Запада по решению этого самого болезненного вопроса сегодняшней общественной жизни Беларуси.

15 января 2023 г.