Игорь Сергеенко в своем интервью «солидной газете» начал ревизию национальных героев. Вернее, это даже не ревизия, а, наоборот, отказ от нее, откат к прежней версии – советских еще разработчиков. Правда, с некоторыми оговорками.
В России происходит примерно то же самое. Бахмут уже официально именуют Артемовском (интересно, знают ли сами пропагандисты и «музыканты», кем был этот Артем?). На «освобожденных» территориях возвращаются памятники Ленину – что, конечно, безумно важно для жителей этих освобожденных от благ цивилизации городов. Оговорки и тут присутствуют: если при Советах памятники Шевченко устанавливались, теперь их, наоборот, сносят.
Впрочем, стоит ли тут говорить про рецидив совка, как делают многие комментаторы? Или же это нечто принципиально иное?
Лукашенко и Путина часто называют советскими. И действительно, нет никаких оснований сомневаться, что оба они сделаны именно в СССР. Непонятно, зачем этим бравировать — как поступают, например, звезды российского агитпропа в известной песне. Ведь человеков обычно рожают, а не делают, а потом они уже сами делаются. Хотя в тоталитарных державах, конечно, все бывает иначе.
Но в чем же советскость упомянутых лидеров? Речь здесь, безусловно, не о коммунистических идеях – они давно уже в прошлом, и даже бывшие лекторы общества «Знание» особо о них не вспоминают. Речь в первую очередь о культурных рефлексах, которые бессознательно репродуцируются из поколения в поколение. 23 февраля мужчины по-прежнему получают от дам крем для бритья и носки, а затем шепчутся, чем бы этих дам удивить на 8 марта. Эта инерция живуча, и много чего она, безусловно, объясняет. Но не все.
В первую очередь, важно понять: советское советскому рознь. Особенно в плане жизненного бэкграунда.
Какова стандартная биография именитых большевиков первого поколения – Сталина, Дзержинского да и самого Ленина? Конспирация, арест, ссылка, побег, опять конспирация – и все по новой. Второму поколению также скучать не пришлось: в основном, это крестьянские парни, еще в пубертатном возрасте ушедшие в Красную армию – даже не осознавая тогда, что тем самым открывают перед собой двери социального лифта. Ведь покуда к нему электричество подвели, в пассажира сто раз могла прилететь шальная пуля.
Обоим наших героям – как и почти всему их окружению – это удальство было незнакомо. Ко времени их рождения коммунистическая идея сама собой выветрилась. В нее уже мало кто верил всерьез. И уж тем паче никто не рисковал ради нее жизнью. Партбилет стал не более чем пропуском в тот самый социальный лифт. Именно по этим соображениям его и получали.
Такое чисто паразитическое отношение к идеологии было свойственно для всего их поколения, воспитанного в годы застоя – когда «одни слова для кухонь, другие для улиц». Это отношение они унесли с собой и в новую, постсоветскую жизнь. Твердо усвоив, что идеология (не важно, какая) – это не абсолютная истина, в которую надо верить и самозабвенно ей служить, Это инструмент, которым можно пользоваться ради собственного блага – если будет в том надобность. Так в годы застоя делали практически все.
Наши герои успешно продолжают этим заниматься до сих пор. Со стороны даже само название того органа, который возглавляет автор публикации – Республиканский совет по исторической политике при Администрации Президента – выглядят по-оруэловски серьезно. На деле же – сплошной оппортунизм. Именно так охарактеризовал бы позицию этих товарищей любой честный коммунист – если они, конечно, остались.
Верный симптом оппортунизма – тактические союзы. Заключаться они могут решительно с кем угодно, хоть с вождями африканских племен. Лишь бы приносили хоть какую-то выгоду. Причем не в будущем совершенном мире, а прямо сейчас. И не человечеству, а его конкретному представителю.
Именно такой тактический союз беларусская власть заключила с пророссийскими историками – западнорусистами и прочими евразийцами. Они-то как раз идейны, но в их прекрасном будущем никакой суверенной Беларуси (да еще и с таким строптивым лидером) места не предусмотрено.
Однако эти деятели прекрасно понимают, что продвинуть в массы свои идеи им не поможет никакая социальная реклама (хотя крутить ее, говорят, стали даже в метро). И поэтому используют для их постепенного внедрения единственно возможный рычаг.
Борьба с культом Калиновского для такой публики давно уже была идеей фикс. И вот, время настало – их нарративы наконец заполняют официальные СМИ.
Но тут возникает законный вопрос: а людям государевым-то какой прок эти взгляды транслировать, да еще и с такой высокой трибуны?
Казалось бы, зачем вообще лишний раз привлекать внимание к этому Калиновскому? Куда удобней просто о нем забыть – и дело с концом. Дать по вертикали соответствующее указание, и все. Кого у нас сегодня удивишь забытыми героями?
Однако казненного в 1864 году лидера повстанцев в упомянутой выше публикации валили стак, как прежде изничтожали альтернативных кандидатов на выборах. Вот выделенная в газете жирным цитата, где прекрасно (вернее, исторично) абсолютно все, каждый атом: «Обнародованные подробности зверских расправ калиновцев с белорусским православным населением уже многих отрезвили. Вырезали людей за нежелание поддерживать польское восстание, то есть за позицию, за верность своей идентичности. И чем в таком случае Калиновский отличается от тех же Бандеры, Шухевича, Кушеля, Бурого?». Комментировать это не будем, увольте.
Впрочем, чего тут лукавить? Причины неожиданной актуализации Калиновского в официальной повестке понятны даже ребенку, исподтишка почитывающему экстремистские каналы. И даже ребенок понимает, что к самому Калиновскому как исторической личности все это имеет крайне опосредованное отношение.
Если бы известное воинское формирование – которого в Минске кое-кто очень боится – назвали, скажем, именем Янки Купалы, пришлось бы и у классика блох выискивать. Чем он отличается от Усамы бен Ладена? Тот ведь тоже стихи сочинял.
Давайте вот чисто ради прикола представим себе, что в 2020-ом символом борьбы с произволом стал не БЧБ-флаг, а, скажем, знамя общества спасения на водах. Почему нет, всякое ведь бывает. Особенно в условиях дискретности и неочевидности исторического сознания.
Флаг – это в любом случае просто символ, некоторая цветовая условность. Все зависит только от семантики, которая со временем может изменяться и дополняться. Тот же БЧБ теперь никто не обвинит в отсутствии весомого исторического бэкграунда – и во многом благодаря репрессиям. Что ни говори, а красный цвет там – это уже не только удачный креатив Душ-Душевского…
Нет сомнения, что этот флаг в дальнейшем будет ассоциироваться в народном сознании в первую очередь с 2020-ым, а потом уже с более давними датами.
Ну а если бы народ тогда выбрал какой-нибудь другой флаг? Например, ОСВОД. Что бы мы сейчас читали о нем на страницах «солидной газеты»? Думаю, известный колумнист написал бы своим золотым пером: голубой цвет там присутствует совсем неспроста. Чуть более уравновешенный доктор наук интерпретировал бы якорь как древний масонский символ. А потом бы, конечно, раскрылись и вопиющие факты геноцида.
То есть, дело не в самом флаге. И не в самом Калиновском. Тем более, бедняге уже приходилось становиться жертвой неадекватной интерпретации – как раз таки при Советах, когда его назначили чуть ли не предтечей большевиков.
Кстати, воинское формирование имени Калиновского было создано не впервые. Первой была партизанская бригада, сформированная еще в 1943-м на территории оккупированных немцами западных районов БССР. О ней редко вспоминают – видимо, по той причине, что теперь это Польша. Сталин так решил.
В ранг национальных автор «солидной газеты» возводит героев советских – хотя это явный оксюморон: каким национальным героем может быть, скажем, генерал Баграмян, принявший активное участие в операции «Багратион»? Но тут же подвергает критике советские нарративы относительно Калиновского. Да, он тоже сражался за общую родину – коей тогда была Речь Посполитая (отнюдь не только польская, в современном значении слова). Однако при этом был беларусом.
Очень избирательный подход со стороны историка. Но разве может он удивлять? Советские герои ведь никак не мешают патрону. А Калиновский – мешает.
«Мы увидели своими глазами, как опасно искажать факты или скрывать часть правды» – утверждается в публикации. И даже в этом пафосе нет ничего странного.
Ведь правда у нас одна. Или, вернее, один. Он и есть мерило всех вещей. Если формула водорода вдруг почему-то станет ему поперек горла, в нее тут же добавят парочку новых элементов.
И вовсе не из идеологических соображений. Идеологией – то есть, некой относительно прочной системой взглядов – такое нельзя считать. Это называется как-то по-другому.
Список Всемирного наследия UNESCO в последнее время пополняется неохотно (особенно если речь идет о материальных…
«Начальство делает вид, что нам платит, мы делаем вид, что работаем» — таков был ответ…
«Мы абсолютно не прячем то, что мы кого-то будем поддерживать. Это естественно. Если бы мы…
Наша национальная особенность согласования частных и коллективных (далее, государственных) интересов заключается в том, что при…
В прошлом году получили от экспорта продовольствия 8,3 миллиарда долларов, а для обеспечения этого показателя…
Суть рыночной экономики — в реализации личных интересов граждан, побочным результатом чего является рост общественного…